социол.представление о мужчине и мужском как о норме, относительно которой женщина и женское рассматриваются как отклонение ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
лингв.игнорирование женщин за счёт использования «общего мужского рода» и местоимения «он» для обозначения человека вне зависимости от гендера ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
культурол. глубинная культурная традиция, сводящая общечеловеческую субъективность (общечеловеческие субъективности) к единой мужской норме, репрезентируемой как универсальная объективность, в то время как иные субъективности, и прежде всего женская, репрезентируются как собственно субъективности, как отклонение от нормы, как маргиналия ◆ ❬…❭ Из литературных произведений читали Аполлинарию Суслову «До свадьбы. Дневник одной девушки». Она подружка Достоевского была и вообще известная писательница — если бы не андроцентризм нашей культуры, может быть, в одном ряду стояла бы со всякими там Толстоевскими, Тургеневыми, Чеховыми. Потому что пишет изумительно, конечно. Ну и это достаточно феминистское письмо, потому что оно показывает именно женский взгляд, женский опыт, женские страдания, женскую отчуждённость. Нина Назарова, «„Был ли Ленин феминистом или всё-таки сексистом“», Что читают и обсуждают на феминистских ридинг-группах // «novayagazeta.ru», Проект «Горький» — в «Новой газете», 23 марта 2017 г.[НКРЯ]
взгляд на мир с мужской точки зрения, выдача мужских нормативных представлений и жизненных моделей за единые универсальные социальные нормы и жизненные модели ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
представление о мужчине и мужском как о норме, относительно которой женщина и женское рассматриваются как отклонение
игнорирование женщин за счёт использования «общего мужского рода» и местоимения «он» для обозначения человека вне зависимости от гендера
глубинная культурная традиция, сводящая общечеловеческую субъективность (общечеловеческие субъективности) к единой мужской норме, репрезентируемой как универсальная объективность, в то время как иные субъективности, и прежде всего женская, репрезентируются как собственно субъективности, как отклонение от нормы, как маргиналия
взгляд на мир с мужской точки зрения, выдача мужских нормативных представлений и жизненных моделей за единые универсальные социальные нормы и жизненные модели