книжн. свойство по значению прилагательного буквальный; точность воспроизведения, изображения, передачи чего-либо; дословность◆ Но не в этом главная задача, а в возможной буквальности перевода; как бы последний ни казался тяжеловат и шероховат на новой почве чужого языка, читатель с чутьем всегда угадает в таком переводе силу оригинала, тогда как в переводе, гоняющемся за привычной и приятной читателю формой, последний большею частью читает переводчика, а не автора. К. И. Чуковский, «Высокое искусство», 1968 г.[НКРЯ]◆ Сегодня под достоверным понимается все более буквальное, пусть даже эта буквальность изображения делает изображаемое абсолютно условным. Вера Зверева, «Репрезентация и реальность», 2003 г. // «Отечественные записки»[НКРЯ]
Происходит от прил. буквальный и сущ. буква, далее из праслав.*buky (род. п. *bukъve), от кот. в числе прочего произошли: ст.-слав.боукъ «буква», род. п. боукъве (γράμμα), боукъви мн. «написанное, грамота, письмо», русск.бу́ква, укр.бу́ква, болг.бу́ква, словенск.bȗkvē «книга», сербохорв.бу̏к «буква, письмо», полаб. bükvoi мн. ч. «книга». Несомненны связь с названием дерева бук и герм. происхождение. Вероятнее всего, источником явилось доготск. *bōkō, ср. готск. 𐌱𐍉𐌺𐌰 (bōka) «буква», мн. ч. 𐌱𐍉𐌺𐍉𐍃 (bōkōs) «книга, письмо, грамота», др.-в.-нем. buoh «книга», др.-исл. bók, мн. ч. bǫkr «книга». По культурно-историческим соображениям заимствование из др.-сакс. (др.-нж.-н.) невероятно. Заимствование произошло гораздо южнее. Любопытно отметить знач. «книга» в полабск., отсутствующее в остальных зап.-слав. языках. Однако ст.-слав. боукарь «grammaticus» (Черноризец Храбр) указывает на юг. Его сходство в словообразовательном отношении с готск. 𐌱𐍉𐌺𐌰𐍂𐌴𐌹𐍃 (bōkareis) «книжник, грамотей», возм., основано на случайности. Использованы данные словаря М. Фасмера. См. Список литературы.